МИЧМАН РЫБИН С БОДУНА ОЧЕНЬ ЛЮБИТ ИМЯ ДУНЯ.

"Я вообще редкую попсу люблю. Но вот эти ребята делают приличное дело, когда поют про лимон с бодуном", - решил я и пошел знакомиться с группой "Дюна"

Витя. Его первым я и встретил. Если Витя, значит Рыбин. Это лидер. К тому же он так заразительно смеется, что хотя-бы не улыбаться в его компании кажется неприличным. По-моему, ему все всегда по кайфу. Образование у него военное: "Две звездочки поперек". "Прапорщик?" - переспрашиваю я. "Только не так! - поправляет он. - Мичман. Вообще должен был получить нормальное звание, но за мои выходки очередное звание - лейтенант - мне не присвоили. А я пять лет с половиной служил на подводной лодке!"
- Песни у вас, ребята, надо сказать, хулиганские!
- Они не хулиганские совсем, - обижается Витя. - Они добрые. Даже, скажем, лирично-сентементальные. Смотри, текст какой: "Год за годом встают большие города". Ну разве не красивая фраза?! "На рассвете все слышен звон гитарных струн". Каково, а? "Привет с большого бодуна!" Ну и че? Может это состояние души!
- А как насчет "Что ж я маленький не сдох"?
- Это просто ход такой. А сама то песня о несчастной любви. Ну поют же "Фристайл" и Женя Белоусов о несчастной любви? И мы поем, только другими словами - нормальными. А тематику менять, - че ее менять - прикол то, он вечный.
- Вы живете так же, как и поете?
- Ну да, практически так же.
- И у вас песни пишутся "с большого бодуна" или когда?
- Знаешь, как получится. Тут же не уследишь - состояние "с большого бодуна", оно внезапно приходит, понимаешь? Его нельзя запланировать. Поэтому если в башке на этот момент была какая-то задумка и это совпало с состоянием души, которое называется "с бодуна", то песня получится наиболее интересной.
Ладно, соглашаюсь, если не песни, то группа хулиганская.
- Ну а кто из вас хулиганом в детстве не был?
- Я был вообще атас! Вот Андрюха не был хулиганом, он был нормальным учеником.
- А чего так?
АНДРЕЙ: Жизнь заставила.
ВИТЯ: У нас в группе два ярко выраженных хулигана: я и Санечка.

Вообще с Санечкой я познакомился раньше следующим образом: спрятавшись за огромные тумбы аппаратуры, Саня надевал на себя связки сосочек и детской обуви. Я его сфотографировал. Санечка, заметив мою любознательность, показал мне кукиш и продолжал обвешивать детской атрибутикой.

ВИТЯ: - Первый Санечкин геройский поступок случился в отрочестве: он "наложил" в галоши своей воспитательнице - отомстил ей.
САНЯ: Нет, я хороший был в детстве. Ну, только немножко хулиганил. (Витя смеется, и Санечка поправляется) - Кнопки вставлял, бомбочки делал, взрывные пакеты подкладывал под стул учительнице - она вредная была, садистка такая: по рукам линейкой била, в угол на горох ставила.
- А шрамов не осталось?
САНЯ: - Вся грудь в шрамах.
ВИТЯ: - И вся спина ниже пояса.
- А самое памятное хулиганство?
САНЯ (задумчиво): - Самое... В воздушный шарик налил водички и сбросил кому-то на головку в классе... Вот вы знаете такое приспособление: возле двери ставишь швабру и тазик, дверь открывается - и все это выплескивается!? Ну а у меня просто был шарик. А вообще я хороший мальчик. Ребята не жалуются.
Как-то по ТВ объявили, что Санечке требуется соразмерный костюм. Народ откликнулся - слали 56, 58-й. А ему нужен был 68-й!

- Но у богатыря соски на груди побрякивают...
ВИТЯ: - Дело в том, что Саня (не хочу его обидеть) остановился в своем развитии. Посмотрите на него!

Действительно, в этот момент Санечка спорил, кто изображен на значке: слоник или другой зверь.
У Вити значки на лацкане пиджака. Раньше и на спине были - "но втыкаются!" И кепочка есть - с любимыми женскими именами. Их одиннадцать, имен. Впрочем, самое любимое - Евдокия. Отсюда и производное Дюна, поясняет Витя.
Я и раньше подозревал, что они больше не детей смахивают, но все же решил уточнить возраст.
- Санечке, - строю догадки, - лет эдак...
ВИТЯ: - Семь. Мне - восемь. Я самый старший в группе.
АНДРЕЙ: - Иногда по пятнадцать дают.
ВИТЯ: - Но мы тогда адвоката нанимаем.
- А что вы любите?
ВИТЯ: - Сгущенное молоко, конфеты "Мишка на севере", томатный сок. А боюсь пчел и чужих собак.
САНЯ: - Я жизнь люблю. Считаю, что жить хорошо. Бывает плохо, бывает очень плохо, но чаще бывает хорошо. Очень не люблю зазнаек и врунов.
АНДРЕЙ: - Я люблю играть на клавишах и в теннис. Люблю купаться и Минск. Не люблю жару и холод.
ВИТЯ: - Андрюха страшно морозы не переносит. Однажды у него хронический насморк приключился - нос у него слился с ушами. А я на холод реагирую хорошо - я замерзаю.
- Ну а откуда вы вообще взялись? И чья это идея - создать "Дюну"?
ВИТЯ: - В принципе, музыка - единственное дело, которым я могу заниматься. Я чувствовал в себе силы, что смогу сделать группу популярной. В музыке трудно выделиться, потому что новых стилей уже не придумаешь. Надо как-то на мелочах выделяться. И вообще дело должно нравиться!.. Что мы сделали до "Дюны"? Я могу сказать, что мы не занимались только проституцией и грабежами. А остальным, по-моему, всем занимались. Еще когда мне было двенадцать лет, я уже первые танцы играл. Музыка все равно имела место быть... Мы вообще такая общественная формация - взялись из пространства, понимаешь, как флюиды: летали-летали, потом в фибрах души и собрались... Почти все мы одноклассники из подмосковного города Долгопрудного: "На горе, как хрен приблудный, стоит город Долгопрудный". И живут в том городе одни...
- Слушай, а "Дюна" - это песчаное у моря?
ВИТЯ: - Ну как тебе объяснить?.. Дюна - это холм из дерьма, присыпанный песком. Не ковыряй - оно и не будет издавать аромата.

Вообще же, по-моему, аналогия "Дюны" у нас есть - классная стебная группа "Дети". "Нет, у них юмор черный, - не соглашается со мной Витя. - А у нас юмор светлый!" "А по настроению?" - он сдается.
- Витя, а кто вас приходит слушать?
- Менты, дети, рабочие, еще кто-то. Средний возраст зрителя на наших концертах - 25-30 лет. У нас нет молодняка, который приходит на популярного артиста посмотреть, а в музыку и тексты все равно не врубается! Пацаны и девчонки только скачут в партере, и им до фонаря, кто там поет! Сказали - "Вадим Козаченко" - надо прыгать! "Дюна" - тоже надо прыгать! А когда приходят взрослые, которые уже попинали в этой жизни достатаочно дерьма, они классно реагируют, потому что врубаются в тексты. Поэтому мы стараемся работать на маленькие площадки, чтобы рядышком все было - можно было за нос зрителя потрогать, облить водой...
- А когда вам было лучше - до "Дюны" или после? - спросил я у внушительного Санечки.
- Ой, я же самый старший среди них! Мне 36 лет. Может быть, если бы я и дальше находился на своей прежней сидячей работе, я давно бы уж копыта отбросил! А с ними подтягиваешься! С ними я душой молодею.

Я порадовался за Санечку и раскланялся с "Дюной".

Сергей Шапран, сентябрь 1992 года, Рига.